Портрет князя Михаила Богдановича Барклая-де-Толли,
художник Джордж Доу
Портрет Барклая-де-Толли кисти Джорджа Доу был написан в его последний приезд в Россию в 1829 г. Это одна из последних и одна из лучших работ замечательного портретиста.
Барклая-де-Толли давно уже не было в живых. Он умер 14 мая 1818 г. Поэтому Доу вынужден был воспользоваться в своей работе гравюрой с портрета работы дерптского художника Зенфа.
Портрет был размещен в Военной галерее Зимнего дворца, посвященной героям войны 1812 года.
Александр Сергеевич Пушкин написал на этот портрет прекрасное стихотворение «Полководец».
Очень интересна история написания этого стихотворения. Дело в том, что отношение Пушкина к Барклаю-де-Толли менялось в течение жизни.
1812 год Пушкин встретил, обучаясь в Царскосельском лицее. Как и большинство лицеистов, он порицал отступательную тактику, избранную Барклаем, и с присущим детям максимализмом считая его чуть ли не изменником. В оправдание юноши можно заметить, что большинство дворянского общества придерживались такой же точки зрения. Редкие здравые голоса поддержки, и даже понимавший правильность решений Барклая Александр I, не могли защитить генерала от инфантерии. Последовало назначение главнокомандующим русской армии Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова, с предложением Барклаю выбора – либо исполнять обязанности военного министра, либо оставаться при армии.
Даже более чем через десять лет, зимой 1825 года Пушкин писал в одном из своих писем следующие строки: «Как верный подданный должен я конечно печалиться о смерти государя (Александр I); но как поэт, радуюсь восшествию на престол Константина I (Константина Павловича Романова). В нем очень много романтизма; … походы с Суворовым, вражда с немцем Барклаем, …» Ясно, что поэт не поставил бы в заслугу несостоявшемуся императору и походы с Суворовым, и вражду с Барклаем, будь он сторонником «этого немца».
Однако, уже осенью 1830 года, после того, как Пушкин долго собирал материалы из устных источников для десятой главы «Евгения Онегина», и общался со многими непосредственными участниками событий той войны, он пишет:
Гроза двенадцатого года
Настала — кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима иль русский бог?
Явно наблюдается изменение взглядов. Ни у кого тогда не вызывало сомнений, что именно суровые морозы и партизанская война сыграли если не главные, то чрезвычайно важные роли в разгроме французов. И тот факт, что Пушкин ставит имя Барклая в ряд спасителей России, говорит о многом.
Итак, Кутузов достоин почестей, но Барклай незаслуженно забыт, тоже имея право на благодарную память потомков. Кстати, исторической правды для, стоит уточнить, что отношение к Барклаю в то время начало меняться у всего русского общества.
«Полководец» был написан Пушкиным под непосредственным впечатлением посещения военной галереи Зимнего дворца в один день, «светлое воскресенье», 7 апреля 1835 г. Однако шел поэт к подобной трактовке образа генерал-фельдмаршала очень долго.
ПОЛКОВОДЕЦ (основная редакция)
У русского царя в чертогах есть палата:
Она не золотом, не бархатом богата;
Не в ней алмаз венца хранится за стеклом;
Но сверху донизу, во всю длину, кругом,
Своею кистию свободной и широкой
Ее разрисовал художник быстроокой.
Тут нет ни сельских нимф, ни девственных мадонн,
Ни фавнов с чашами, ни полногрудых жен,
Ни плясок, ни охот, — а всё плащи, да шпаги,
Да лица, полные воинственной отваги.
Толпою тесною художник поместил
Сюда начальников народных наших сил,
Покрытых славою чудесного похода
И вечной памятью двенадцатого года.
Нередко медленно меж ими я брожу
И на знакомые их образы гляжу,
И, мнится, слышу их воинственные клики.
Из них уж многих нет; другие, коих лики
Еще так молоды на ярком полотне,
Уже состарились и никнут в тишине
Главою лавровой...
Но в сей толпе суровой
Один меня влечет всех больше. С думой новой
Всегда остановлюсь пред ним — и не свожу
С него моих очей. Чем долее гляжу,
Тем более томим я грустию тяжелой.
Он писан во весь рост. Чело, как череп голый,
Высоко лоснится, и, мнится, залегла
Там грусть великая. Кругом — густая мгла;
За ним — военный стан. Спокойный и угрюмый,
Он, кажется, глядит с презрительною думой.
Свою ли точно мысль художник обнажил,
Когда он таковым его изобразил,
Или невольное то было вдохновенье, —
Но Доу дал ему такое выраженье.
О вождь несчастливый! Суров был жребий твой:
Всё в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.
И тот, чей острый ум тебя и постигал,
В угоду им тебя лукаво порицал...
И долго, укреплен могущим убежденьем,
Ты был неколебим пред общим заблужденьем;
И на полупути был должен наконец
Безмолвно уступить и лавровый венец,
И власть, и замысел, обдуманный глубоко, —
И в полковых рядах сокрыться одиноко.
Там, устарелый вождь! как ратник молодой,
Свинца веселый свист заслышавший впервой,
Бросался ты в огонь, ища желанной смерти, —
Вотще! —
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
О люди! жалкий род, достойный слез и смеха!
Жрецы минутного, поклонники успеха!
Как часто мимо вас проходит человек,
Над кем ругается слепой и буйный век,
Но чей высокий лик в грядущем поколенье
Поэта приведет в восторг и в умиленье!
в первой редакции вместо многоточия идут следующие строки:
Там, устарелый вождь! как ратник молодой,
Искал ты умереть средь сечи боевой.
Вотще! Преемник твой стяжал успех, сокрытый
В главе твоей. — А ты, непризнанный, забытый
Виновник торжества, почил — и в смертный час
С презреньем, может быть, воспоминал о нас!
Первоначальная редакция стихотворения вызвала неудовольствие родственника фельдмаршала М. И. Кутузова Логгина Ивановича Голенищева-Кутузова, который в этих строчках нашел умаление заслуг Михаила Илларионовича. И даже выпустил специальную брошюру с возражениями Пушкину, напечатанную тиражом 3400 экземпляров.
В ответ Пушкин написал пространное «Объяснение», общий смысл которого сводился к тезе: «Неужели должны мы быть неблагодарны к заслугам Барклая-де-Толли, потому что Кутузов велик?»
Однако стихотворение в конечном итоге было изменено.
|
